Отечеством св. Иерона была вторая (великая) Каппадокия1, родился он в городе Тиане2 от благочестивой и богобоязненной матери, по имени Стратоники, в царствование императоров Диоклитиана и Максимиана, которые оба были усердными поклонниками идолов и гонителями христиан.
Когда до слуха императоров дошло, что жители областей Армении и Каппадокии, вопреки императорским указам, отказываются поклониться идолам, то они, после многих совещаний, избрали двух лукавых, преданных язычеству, жестоких мужей, Агриколая и Лизия, и отправили первого в Армению, а второго в Каппадокию, приказав им, во-первых, казнить всех тамошних христиан, не соглашающихся поклониться идолам, и, во-вторых, записать в войско всех мужей и юношей, сильных телом и способных к военной службе.
Прибывши в Каппадокию, Лизий стал всячески разыскивать годных для набора людей. Между прочим, ему донесли и об Иероне, как о человеке здоровом и сильном и отличающемся особенным мужеством. Лизий тотчас же послал воинов взять его и привести.
Посланные не застали Иерона дома: он был на работе в поле. Воины отправились туда и хотели схватить его; но Иерон, узнав, что его берут для воинской службы, отказался идти с ними, считая для христианина вредным иметь общение и служить вместе с идолопоклонниками. Воины хотели взять его силою, но разгневанный Иерон схватил попавшееся под руку дерево и начал их бить; он оказался настолько сильнее воинов, что они обратились в бегство, а он гнал их, как лев гонит козлят.
Рассеянные им воины вновь собрались, однако, в одно место. Им стало стыдно друг друга, что не только не могли одолеть одного человека, но и были им прогнаны. Они боялись возвратиться к тому, кто их послал, с пустыми руками и говорили между собою, что если они воротятся без Иерона, то не только будут всеми осмеяны за то, что один человек победил их всех, но и будут жестоко наказаны за трусость. Поэтому они позвали себе на помощь своих товарищей и во второй раз в еще большем числе устремились на Иерона.
Услыхав об этом, он набрал себе дружину из восемнадцати мужей — христиан, скрылся вместе с ними в находившуюся вблизи пещеру и оттуда отражал нападение осадивших его язычников. Последние известили между тем своего начальника, что Иерон с другими христианами заперся в пещере, и они не могут взять его. Начальник отправил к ним на подмогу еще более воинов и всё-таки они ничего не могли сделать, так как, боясь Иерона, никто не осмеливался даже приблизиться ко входу в пещеру.
Тогда начальник послал к ним одного из друзей Иерона, по имени Кириака. Кириак, пришедши на место, посоветовал воинам удалиться от пещеры, так как Иерона, — говорил он, — можно взять только кротостью и добрым советом, а никак не силою. Когда воины удалились, Кириак вошел к Иерону и убеждал его не сопротивляться власти и идти записаться в воинскую службу.
Мирною беседою своею он успокоил Иерона, вывел его из пещеры и отвел в его дом к матери — старой и слепой вдове. Она начала громко оплакивать сына, называла его опорой своей старости и светом своих слепых очей и жаловалась, что лишается единственного утешения в своем печальном вдовстве.
Между тем воины,окружавшие Иерона, принуждали его идти с ними. Простившись с плачущей матерью, соседями и знакомыми, которые собрались там, Иерон захватил с собою одного своего родственника, по имени Виктора, и пошел в город Мелитину3 вместе с воинами, сопровождаемый двумя своими близкими родственниками Матронианом и Антонием и некоторыми другими единоверцами. Путники не поспели в Мелитину до захода солнца4 и ночевали на месте, где застала их ночь.
Ночью блаженному Иерону явился некто одетый в белые одежды и возвестил ему кротким и полным любви голосом:
— Спасение, Иерон, благовествую я тебе! Правым путём идешь ты, так как идешь подвизаться за Царя Небесного и не за скоро гибнущую славу земную будешь ратовать… Скоро ты отойдешь к Царю Небесному и приимешь от Него честь и славу за свои подвиги.
Этими словами явившийся наполнил сердце Иерона несказанною радостью.
Когда он исчез, Иерон пробудился и с радостью возвестил бывшим с ним друзьям и сродникам:
— Я узнал тайну благоволения Божие ко мне и теперь уже с веселием иду в предстоящий мне путь. Одно только истинное сокровище, одно истинное наследие, одни только истинный богатства, это — те, которые сокрыты на небесах; все же земные блага не приносят получающим их никакой пользы: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26)5. Для меня нет ничего дороже и лучше души… Достаточно времени своей жизни потратил я на служение суете, теперь иду к Богу. Одно только смущает меня — печаль моей матери, престарелой и немощной вдовы, лишенной света очей и не имеющей себе помощника и заступника. Но я иду умереть за Христа и Ему, Отцу сирот и вдовиц, поручаю я свою мать».
Сказав сие, Иерон пролил несколько слёз о своей матери и отправился в путь. В Мелитине святый Иерон вместе с другими тридцатью тремя христианами был заключен в темницу. Здесь он говорил своим товарищам по заключению:
— Послушайте, друзья и братья, моего совета, который будет вам полезен не в сей жизни, а в будущей. Все боящиеся Бога ищут не земных временных, а будущих вечных благ. Вы слышали, что на утро нас хотят заставить принести жертвы ложным языческим богам: не будем повиноваться, не поклонимся идолам и не принесем им жертву; принесем лучше жертву хвалы истинному Богу нашему и вознесём к Нему наши молитвы, услышав которые, Он подаст нам силу стойко и мужественно перенести мучение и удостоит нас блаженной кончины.
Слушатели Иерона единодушно отвечали:
— Сладостны нам, как мёд, слова твои6! Ты советуешь нам то, что действительно полезно и спасительно для нас, и все мы желаем лучше умереть за Христа, чем, поклонившись идолам, жить в суете.
Темничные стражи известили о таком решении узников самого Лизия. На утро он велел привести святых мучеников из темницы к себе на суд, поставил их пред собою и с гневом спросил:
— Какой бес привел вас к безумному решению восстать против власти и не послушаться царского повеления поклониться великим богам?
— Мы, конечно, были бы безумцами и игрушкою бесам, — отвечали святые, если бы честь, подобающую одному только Богу, воздавали деревянным и каменным произведением рук человеческих. Но теперь мы поступаем мудро, ибо покланяемся Творцу всего, создавшему небо и землю словом Своим и изведшему их из небытия в бытие духом уст Своих.
В это время один из присутствовавших на суде указал Лизию на Иерона и сказал:
— Вот, кто сопротивлялся твоим посланцам, и всё, о чем ты слышал, сделал именно он.
Лизий, посмотрев на Иерона, спросил, откуда он родом, и, когда Иерон назвал свое отечество и место рождения, опять спросил его:
— Это ты противился царскому приказанию, надеясь на телесную свою силу, и избил посланных за тобою воинов?
— Да, я, — смело отвечал мужественный Иерон, – «мне ли не возненавидеть ненавидящих Тебя, Господи, и не возгнушаться восстающими на Тебя?» (Пс.138:21). Потому-то и нанес я им побои и гнал, как трусливых зайцев.
Слыша эти слова, Лизий разгневался и, не отдавая должного храбрости и силе Иерона, порицал его за непокорность и сказал:
— Безумие твое довело тебя до такой дерзости, что ты ослушался царского повеления, не покорился и моему приказу и избил посланных нами. За это повелеваю отсечь по самый локоть твою дерзкую руку, повиновавшуюся безумной голове.
И тотчас святому Иерону отсекли руку, а прочих святых, по повелению того же мучителя, немилосердно били долгое время.
Затем все они опять были брошены в темницу и возблагодарили Бога, сподобившего их понести такие муки за Его святое имя. Но один из них, вышеупомянутый Виктор, родственник святого Иерона, обессилев от полученных им побоев и убоявшись еще больших в будущем, тайно призвал к себе того чиновника, который вёл запись схваченных и преданных мучениям христиан, и униженно умолял вычеркнуть имя его, Виктора, из записи имен узников, страждущих за Христа, при чем обещал ему подарить за это одно поместье. Подкупленный обещанным ему подарком, чиновник исполнил просьбу Виктора, — уничтожил его имя в записи и ночью выпустил его из темницы. Но Виктор, вышедши из темницы, вскоре умер и таким образом лишился и поместья, и жизни, и мученического венца.
Когда настало утро, святой Иерон узнал о случившемся и, полный бесконечной печали, громко рыдал о своем сроднике, восклицая:
— Увы, Виктор! что ты сделал? О, как тяжело откупился ты! Зачем ты сам отдал себя в руки врага? Зачем позор бегства предпочел венцу славы? Зачем отдал жизнь вечную за временную? Зачем временное облегчение поставил выше радости нескончаемой? О, как смутили тебя недолговременные страдания от незначительных ран, которые — ничто пред муками вечными, ожидающими тебя по суду Божиему!
Оплакавши отпадшего от лика мученического, святый Иерон подозвал к себе двух своих сродников Антония и Матрониана, последовавших за ним, и сказал им:
— Выслушайте мою последнюю волю и, возвратившись отсюда, приведите ее в исполнение. Мое имущество, находящееся в Писидии7, я отдаю сестре своей Феотимии, с тем чтобы она, получая с него нужное для пропитание, совершала поминовение по мне в день моей смерти. Всё же прочее мое имущество я оставляю своей матери, по причине её вдовства и сиротства; отдайте ей также и мою отсеченную руку и скажите ей, чтобы она письмом попросила начальника города Анкиры8, вельможного Рустика, дать ей дом в Вадисане9, где пусть и будет положена рука моя.
Оставив такое завещание своим сродникам, блаженный Иерон спокойно ожидал своей мученической кончины. И вот, на пятый день Лизий опять сел на судейское место и, призвавши святых, стал принуждать их поклониться идолам. Долго старался он и ласками и угрозами отклонить их от Христа, но не имел никакого успеха и тогда приказал сначала бить их без пощады палками, а затем осудил на усечение мечем. После многих мучений святые мученики были осуждены на смерть. Предводимые блаженным Иероном, они, на пути к месту казни, радостно воспевали слова псалма:
«Блаженны непорочные в пути, ходящие в законе Господнем» (Пс.118:1). Пришедши на место казни, они преклонили колена и молились Господу:
— Господи Иисусе Христе, приими души наши!
Затем их святые главы были усечены мечем. Антоний и Матрониан обратились к Лизию с просьбою позволить им взять тело их сродника Иерона и, когда Лизий не соглашался, умоляли его отдать им, по крайней мере, отсеченную главу Иерона. Он отвечал им, что отдаст главу только за равное с нею по весу количество золота.
Сильно скорбели Антоний и Матрониан, что не было у них столько золота, сколько требовал за главу Лизий, хотя, без сомнения, честная глава мученика и стоила несравненно дороже. Тогда Бог вложил в сердце одному богатому и знаменитому мужу, именем Хризафию, дать выкуп за главу святого мученика Иерона: он отдал Лизию столько золота, сколько весила глава, и, взяв ее, с честью хранил у себя.
Корыстолюбивый Лизий стал тогда отыскивать и отсеченную руку святого, рассчитывая и за нее получить золото; но Антоний и Матрониан, узнав об этом, ночью бежали на родину, унося с собою святую руку, а тела его и прочих святых мучеников, обезглавленных вместе с ним, другие христиане, взявши тайно, погребли в скрытом месте.
Упомянутые братья, принесши руку святого Иерона к его матери Стратонике, вручили ей святые останки. Мать, взяв усеченную ради Христа руку своего возлюбленного сына, омыла ее слезами, лобызала материнским лобзанием и прикладывала к своим очам. Радуясь за сына и в тоже время отдаваясь естественной скорби, она говорила со слезами:
— Любезный сын мой, которого я родила живым и здоровым! Теперь у меня только малая часть твоего мертвого тела, но тем большую скорбь она возбуждает во мне. Увы, сын мой! Родила я тебя в болезни, воспитала в трудах, надеялась иметь в тебе опору в старости, поддержку в болезни, утешение в скорбях, и, вместо того, лишилась я тебя, свет слепых очей моих. Но что я плачу, когда мне должно веселиться и радоваться тому, что я — мать мученика, что я отдала плод чрева своего Богу, что ты, возлюбленный сын, умер не так, как обычно умирают люди? Ведь, мученическая смерть, какою скончался ты, ведёт ко многим и великим благам! Но, отошедши от меня, не покидай меня совсем, сын мой, и в молитвах твоих ходатайствуй за меня пред Господом, за Которого ты пролил свою кровь, дабы Он и меня скорее освободил от этой многотрудной и обильной всякими бедами жизни.
После этого плача, Стратоника положила руку святого на том месте, которое он сам благоволил указать, и привела в исполнение всё им завещанное. А Хризафий, давший золотой выкуп за главу святого Иерона, чрез несколько времени построил церковь на месте, где были усечены святые мученики, и с честью положил в ней главу мученика, прославляя Святую Троицу.
МУЧЕНИКАМ МЕЛИТИНСКИМ
Тропарь, глас 4
Мученицы Твои, Господи, / во страданиих своих венцы прияша нетленныя от Тебе, Бога нашего, / имуще бо крепость Твою, / мучителей низложиша, / сокрушиша и демонов немощныя дерзости. / Тех молитвами / спаси души наша.
Кондак, глас 8
Лик мученический ясен, полк светоносен, / сошед к нам разумно, / Церковь днесь просветил есть чудными зарями. / Темже, празднующе честную память их, / просим от Тебе, Спасе наш: / тех молитвами от бед избави нас, / да поем Ти: аллилуиа.
* * *
1 Вторая или Великая Каппадокия — весьма обширная область в средине восточной части Малой Азии, к западу от верховьев реки Евфрата. Некогда Каппадокия была одним из значительных государств Азии, но затем потеряла самостоятельность и в конце концов вошла в состав Римской империи, как ее провинция (в 17 или 18 году по Р. X.).
2 Тиана — город в юго-западиой части Каппадокии. Ныне — Нигры или Нигдели.
3 Мелитина — город в Армении, теперь Малатие.
4 В то время городские ворота, т. е. входы, сделанные в стене, окружавшей весь город, запирались с заходом солнца, и после того нельзя уже было проникнуть в город.
5 Слова Спасителя. Повредить душе значит сделать ее пристрастною к мирской суете и неспособною к вечно блаженной жизни, а, следовательно, подвергнуть ее вечному мучению в аду.
6 Ответ мученика Лизию основан на словах: «Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его — все воинство их» (Пс. 32:6).
7 Писидия — внутренняя малоазийская провинция Рима к юго-западу от Каппадокии. Здесь проповедывал христианство святой Апостол Павел (Деян.13:14; 14:24).
8 Анкира — главный город малоазийской провинции Рима Галатии, ныне Ангора. Галатия занимала самую средину малоазиатского полуострова, Анкира же находилась на северозападной окраине провинции.
9 Что называлось Вадисаномт — неизвестно. Предполагают, что это — то же, что Васадон или Валвадон — город в Каппадокии.
