Преподобная Евфросиния Московская

Имя пре­по­доб­ной Ев­фро­си­нии в ми­ру – Ев­до­кия («Бла­го­во­ле­ние»). Она бы­ла до­че­рью Суз­даль­ско­го кня­зя Ди­мит­рия Кон­стан­ти­но­ви­ча и его су­пру­ги Ан­ны. По бла­го­сло­ве­нию свя­ти­те­ля Алек­сия, мит­ро­по­ли­та Мос­ков­ско­го, 18 ян­ва­ря 1366 г. со­вер­ши­лось бра­ко­со­че­та­ние Ев­до­кии с ве­ли­ким кня­зем Мос­ков­ским Ди­мит­ри­ем Ива­но­ви­чем.

Свадь­бу тор­же­ствен­но от­празд­но­ва­ли по обы­ча­ям тех лет в Ко­ломне. Этот брак имел боль­шое зна­че­ние для судь­бы Мос­ков­ско­го го­су­дар­ства, скреп­ляя со­юз Мос­ков­ско­го и Суз­даль­ско­го кня­жеств. Бра­ко­со­че­та­ние юных кня­зя и кня­ги­ни «пре­ис­пол­ни­ло ра­до­стию серд­ца рус­ских», как го­во­рит ле­то­пи­сец.
В труд­ное вре­мя был за­клю­чен этот брак. За­кан­чи­вал­ся со­ро­ка­лет­ний пе­ри­од от­но­си­тель­но­го спо­кой­ствия на Ру­си: на­сту­па­ло вре­мя прак­ти­че­ски не пре­кра­ща­ю­щих­ся войн с мно­го­чис­лен­ны­ми вра­га­ми – внеш­ни­ми и внут­рен­ни­ми. Кро­ме по­сто­ян­но­го про­ти­во­сто­я­ния внеш­ним вра­гам – Ор­де и Лит­ве, про­дол­жа­лось кро­ва­вое со­пер­ни­че­ство рус­ских кня­жеств.
Кро­ме то­го, по­чти в са­мый год бра­ко­со­че­та­ния кня­зя Ди­мит­рия с Ев­до­ки­ей сви­реп­ство­ва­ла в Москве «мо­ро­вая яз­ва», на­род уми­рал ты­ся­ча­ми, по мос­ков­ским ули­цам слы­шан был плач и при­чи­та­ния оси­ро­те­лых лю­дей. К этой бе­де при­со­еди­ни­лась еще од­на – страш­ный по­жар в Москве. Мо­ре ог­ня охва­ти­ло ули­цы го­ро­да, без­жа­лост­но по­жи­рая де­ре­вян­ные по­строй­ки. Го­ре­ли до­ма, иму­ще­ство, скот, гиб­ли лю­ди.
Стон и плач на­ро­да до­сти­гал кня­же­ско­го те­ре­ма, остав­ляя свой след в серд­це юной кня­ги­ни – и вот то­гда-то яви­ла се­бя Ев­до­кия ма­те­рью и по­кро­ви­тель­ни­цей обез­до­лен­ных по­го­рель­цев, вдов и си­рот.
Ед­ва Москва вос­ста­но­ви­лась из пеп­ла, как в 1368 г. ли­тов­ский князь Оль­герд оса­дил Кремль, в ко­то­ром за­тво­ри­лись ве­ли­кий князь с кня­ги­ней, мит­ро­по­лит Алек­сий и бо­яре. И сно­ва го­ре­ла Москва, опять слы­ша­лись сто­ны и кри­ки мос­ков­ских жи­те­лей, по­би­ва­е­мых ли­тов­ца­ми. Вся Мос­ков­ская зем­ля бы­ла опу­сто­ше­на.
Юная кня­ги­ня непре­стан­но мо­ли­лась о род­ной зем­ле, все­ми си­ла­ми ста­ра­лась об­лег­чить по­ло­же­ние страж­ду­щих. Не про­шло и пя­ти лет за­му­же­ства, как кня­зю Ди­мит­рию бы­ло необ­хо­ди­мо ехать в Ор­ду в свя­зи со спо­ром о ве­ли­ком кня­же­нии с Твер­ским кня­зем Ми­ха­и­лом Алек­сан­дро­ви­чем (1399 г.). Пер­во­свя­ти­тель Рус­ской Церк­ви мит­ро­по­лит Алек­сий не толь­ко бла­го­сло­вил кня­зя на эту по­езд­ку – вось­ми­де­ся­ти­лет­ний ста­рец сам со­про­вож­дал его до Ко­лом­ны. В от­сут­ствие су­пру­га Ев­до­кия со всем на­ро­дом мо­ли­лась о бла­го­по­луч­ном воз­вра­ще­нии кня­зя. По мо­лит­вам свя­ти­те­ля Алек­сия и пре­по­доб­но­го Сер­гия князь Ди­мит­рий Ива­но­вич вер­нул­ся из Ор­ды в Моск­ву с яр­лы­ком на ве­ли­кое кня­же­ние.
Вся жизнь ве­ли­ко­кня­же­ской че­ты про­шла под ду­хов­ным ру­ко­вод­ством и бла­го­сло­ве­ни­ем ве­ли­ких свя­тых зем­ли Рус­ской – свя­ти­те­ля Алек­сия и пре­по­доб­но­го Сер­гия, а так­же уче­ни­ка пре­по­доб­но­го – свя­то­го Фе­о­до­ра, игу­ме­на Мос­ков­ско­го Си­мо­но­ва мо­на­сты­ря (впо­след­ствии ар­хи­епи­ско­па Ро­стов­ско­го), ко­то­рый был ду­хов­ни­ком Ев­до­кии. Пре­по­доб­ный Сер­гий кре­стил са­мо­го Ди­мит­рия и двух его де­тей, в том чис­ле и пер­вен­ца Ва­си­лия (у ве­ли­ко­кня­же­ской че­ты ро­ди­лось 5 сы­но­вей и 3 до­че­ри). Это был по­ис­ти­не бла­го­сло­вен­ный хри­сти­ан­ский брак. Ав­тор «Сло­ва о жи­тии…» кня­зя Ди­мит­рия на­хо­дит уди­ви­тель­ные и точ­ные сло­ва для опи­са­ния сов­мест­ной жиз­ни ве­ли­ко­кня­же­ской че­ты: «Еще и муд­рый ска­зал, что лю­бя­ще­го ду­ша в те­ле лю­би­мо­го. И я не сты­жусь го­во­рить, что двое та­ких но­сят в двух те­лах еди­ную ду­шу и од­на у обо­их доб­ро­де­тель­ная жизнь, на бу­ду­щую сла­ву взи­ра­ют, воз­во­дя очи к небу. Так же и Ди­мит­рий имел же­ну, и жи­ли они в це­ло­муд­рии. Как и же­ле­зо в огне рас­ка­ля­ет­ся и во­дой за­ка­ля­ет­ся, чтобы бы­ло ост­рым, так и они ог­нем Бо­же­ствен­но­го Ду­ха рас­па­ля­лись и сле­за­ми по­ка­я­ния очи­ща­лись».
И вот при­шел 1380 год – но­вая раз­лу­ка с му­жем, сно­ва скорбь и мо­лит­вы о спа­се­нии От­чиз­ны. Уте­ша­ла на­деж­да на по­бе­ду, пред­ска­зан­ную пре­по­доб­ным Сер­ги­ем. Кня­ги­ня по пра­ву раз­де­ли­ла с ве­ли­ким кня­зем по­двиг борь­бы за осво­бож­де­ние Ру­си от мон­го­ло-та­тар­ско­го ига, – го­ря­чи­ми мо­лит­ва­ми и де­ла­ми люб­ви. В па­мять по­бе­ды на Ку­ли­ко­вом по­ле Ев­до­кия по­стро­и­ла внут­ри Мос­ков­ско­го Крем­ля храм в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы. Храм был рас­пи­сан ве­ли­ки­ми ико­но­пис­ца­ми Древ­ней Ру­си Фе­о­фа­ном Гре­ком и Си­мео­ном Чер­ным.
На­ше­ствие та­тар­ско­го ха­на Тох­та­мы­ша в 1382 г. ста­ло но­вым страш­ным ис­пы­та­ни­ем для Моск­вы и всей Рус­ской зем­ли. Ди­мит­рий Ива­но­вич уехал со­би­рать вой­ско сна­ча­ла в Пе­ре­славль, а за­тем в Ко­стро­му, оста­вив в Москве ве­ли­кую кня­ги­ню. Из-за опас­но­сти взя­тия Моск­вы ве­ли­кая кня­ги­ня с детьми и мит­ро­по­лит Ки­при­ан с тру­дом су­ме­ли вый­ти за го­род­ские сте­ны, по­сле че­го Ев­до­кия на­пра­ви­лась вслед за кня­зем. На пу­ти она ед­ва на по­па­ла в плен. Через три дня оса­ды вой­ска Тох­та­мы­ша взя­ли Моск­ву и со­жгли го­род, по­сле че­го об­ра­ти­ли в пе­пе­ли­ще боль­шую часть рус­ских зе­мель. По пре­да­нию, Ди­мит­рий Ива­но­вич пла­кал на раз­ва­ли­нах Моск­вы и по­хо­ро­нил уби­тых на соб­ствен­ные день­ги.
В 1383 г. Ди­мит­рий Ива­но­вич дол­жен был явить­ся к Тох­та­мы­шу, чтобы от­сто­ять у ха­на пра­ва на ве­ли­кое кня­же­ние. Из-за край­не­го озлоб­ле­ния Тох­та­мы­ша ре­ши­ли по­слать в Ор­ду стар­ше­го сы­на ве­ли­ко­го кня­зя – Ва­си­лия, ко­то­ро­му бы­ло око­ло 13 лет. Ев­до­кия от­пу­сти­ла сы­на и тем са­мым об­рек­ла се­бя на двух­лет­нее стра­да­ние – сын был за­дер­жан в Ор­де как за­лож­ник. Тох­та­мыш, кро­ме да­ни, по­тре­бо­вал за Ва­си­лия вы­куп – 8 ты­сяч руб­лей. Сум­ма по тем вре­ме­нам бы­ла огром­ная, и ра­зо­рен­ное Мос­ков­ское кня­же­ство не мог­ло вы­пла­тить всю сум­му. По­это­му Ва­си­лию при­шлось жить в пле­ну у ха­на два дол­гих го­да, по­сле че­го ему уда­лось бе­жать. 19 мая 1389 г. ве­ли­кий князь Ди­мит­рий Ива­но­вич скон­чал­ся на со­ро­ко­вом го­ду жиз­ни. По сви­де­тель­ству совре­мен­ни­ков этот день был днем пе­ча­ли и слез для мно­гих рус­ских лю­дей. Ле­то­пи­сец за­пи­сал «Плач ве­ли­кой кня­ги­ни по умер­шем му­же» – од­но из вдох­но­вен­ней­ших по­э­ти­че­ских тво­ре­ний Древ­ней Ру­си. По­греб­ли ве­ли­ко­го кня­зя в Ар­хан­гель­ском со­бо­ре Мос­ков­ско­го Крем­ля.
Ди­мит­рий Ива­но­вич пе­ре­дал пре­стол сво­е­му сы­ну Ва­си­лию, за­ве­щав, чтобы со­пра­ви­тель­ни­цей ему бы­ла мать. Ве­ли­кая кня­ги­ня воз­дер­жа­лась от непо­сред­ствен­но­го уча­стия в го­судар­ствен­ных де­лах. Еще при жиз­ни су­пру­га она жи­ла ис­тин­но по-хри­сти­ан­ски, а по­сле кон­чи­ны его по­ве­ла стро­го мо­на­ше­скую по­движ­ни­че­скую жизнь, на­де­ла вла­ся­ни­цу, но­си­ла под рос­кош­ной ве­ли­ко­кня­же­ской одеж­дой тя­же­лые вери­ги. Да­же пе­ред близ­ки­ми сво­и­ми не же­ла­ла она от­кры­вать свои по­дви­ги; устра­и­ва­ла в ве­ли­ко­кня­же­ском те­ре­ме зва­ные обе­ды, но са­ма не при­ка­са­лась к яст­вам, вку­шая пост­ную пи­щу.
Люд­ская зло­ба и кле­ве­та не обо­шли ее. По Москве ста­ли хо­дить неле­пые слу­хи, за­тра­ги­ва­ю­щие честь вдо­вы – кня­ги­ни. Слу­хи эти до­хо­ди­ли до сы­но­вей. Кня­жи­чи, хоть и лю­би­ли мать и не ве­ри­ли кле­ве­те, все же не мог­ли не сму­щать­ся. Один из них, Юрий, об­ра­тил­ся к ма­те­ри с во­про­сом о на­ве­тах, по­ро­ча­щих ее. То­гда кня­ги­ня со­бра­ла всех сы­но­вей сво­их и сня­ла часть ве­ли­ко­кня­же­ских одежд – де­ти уви­де­ли, что по­движ­ни­ца так ис­ху­да­ла от по­ста и по­дви­гов, что те­ло ее ис­сох­ло и по­чер­не­ло и «плоть при­лип­ла к ко­стям». Юрий с дру­ги­ми бра­тья­ми про­си­ли про­ще­ния у ма­те­ри и хо­те­ли ото­мстить за кле­ве­ту. Но мать за­пре­ти­ла им и ду­мать о ме­сти. Она ска­за­ла, что с ра­до­стью пре­тер­пе­ла бы уни­же­ние и люд­ское зло­сло­вие ра­ди Хри­ста, но уви­дев сму­ще­ние де­тей, ре­ши­лась от­крыть им свою тай­ну.
Каж­дый день Ев­до­кию мож­но бы­ло встре­тить то в од­ном из хра­мов, то в мо­на­сты­ре. По­ми­ная сво­е­го по­кой­но­го су­пру­га, она по­сто­ян­но де­ла­ла вкла­ды в мо­на­сты­ри, ода­ри­ва­ла бед­ных день­га­ми и одеж­дой. Сы­но­вья ве­ли­кой кня­ги­ни по­взрос­ле­ли, она ста­ла ду­мать о мо­на­сты­ре, в ко­то­ром мог­ла бы все­це­ло по­свя­тить се­бя Бо­гу. В серд­це Моск­вы – в Крем­ле – устра­и­ва­ет она но­вый жен­ский мо­на­стырь (в то вре­мя в Москве бы­ли два жен­ских мо­на­сты­ря – Алек­се­ев­ский и Рож­де­ствен­ский) в честь Воз­не­се­ния. Вы­бра­ли ме­сто у Фло­ров­ских во­рот. От­сю­да она про­во­жа­ла, здесь встре­ча­ла сво­е­го су­пру­га, воз­вра­щав­ше­го­ся с Ку­ли­ко­ва по­ля. По­бли­зо­сти от во­рот на­хо­дил­ся ве­ли­ко­кня­же­ский те­рем, со­жжен­ный во вре­мя на­ше­ствия Тох­та­мы­ша. На этом ме­сто быв­ше­го кня­же­ско­го жи­ли­ща воз­двиг­ла ве­ли­кая кня­ги­ня мо­на­ше­ские ке­ллии. Од­новре­мен­но она стро­и­ла несколь­ко хра­мов и мо­на­сты­рей в Пе­ре­я­с­лав­ле-За­лес­ском.

С име­нем ве­ли­кой кня­ги­ни Ев­до­кии свя­за­но од­но из са­мых зна­чи­тель­ных со­бы­тий ду­хов­ной ис­то­рии Рос­сии. Со­вер­ши­лось оно во вре­мя на­ше­ствия Та­мер­ла­на в 1395 г. Весть о том, что пол­чи­ща гроз­но­го пол­ко­вод­ца по­до­шли к гра­ни­цам Ру­си, при­ве­ли в ужас весь на­род. Ве­ли­кий князь Ва­си­лий, бла­го­да­ря вли­я­нию ма­те­ри, про­явил твер­дость ду­ха, со­брал вой­ско и вы­шел на­встре­чу вра­гу. Но что мог­ла сде­лать эта ма­лая дру­жи­на пе­ред пол­чи­ща­ми непо­бе­ди­мо­го за­во­е­ва­те­ля, утвер­ждав­ше­го, что вся все­лен­ная недо­стой­на иметь двух пра­ви­те­лей?
На­род, под­креп­ля­е­мый ве­рой в за­ступ­ни­че­ство Бо­жие, вме­сте со сво­ей кня­ги­ней мо­лил­ся Бо­гу. Ев­до­кия со­вер­ша­ла су­гу­бые мо­лит­вы об из­бав­ле­нии Ру­си от ги­бе­ли. Мо­лит­ва пра­вед­ни­цы бы­ла услы­ша­на Бо­гом. По со­ве­ту ма­те­ри Ва­си­лий Ди­мит­ри­е­вич по­ве­лел при­не­сти чу­до­твор­ную Вла­ди­мир­скую ико­ну Бо­жи­ей Ма­те­ри из Вла­ди­ми­ра в Моск­ву. 26 ав­гу­ста 1395 г. ве­ли­кая кня­ги­ня Ев­до­кия с сы­но­вья­ми, мит­ро­по­ли­том, ду­хо­вен­ством, бо­яра­ми, с мно­же­ством со­брав­ших­ся жи­те­лей Моск­вы встре­ти­ли ико­ну Бо­го­ма­те­ри на Куч­ко­вом по­ле.
В тот са­мый день и час Та­мер­лан в сон­ном ви­де­нии уви­дел Све­то­зар­ную Же­ну, окру­жен­ную си­я­ни­ем и мно­же­ством мол­ние­нос­ных во­и­нов, гроз­но устре­мив­ших­ся впе­ред. По со­ве­ту сво­их на­став­ни­ков Та­мер­лан от­дал при­каз вой­скам по­вер­нуть от гра­ниц Ру­си.
В 1407 г., по­сле ви­де­ния Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла, пред­воз­ве­стив­ше­го ей ско­рую кон­чи­ну, кня­ги­ня Ев­до­кии ре­ши­ла при­нять мо­на­ше­ство, к ко­то­ро­му стре­ми­лась всю свою жизнь. По ее же­ла­нию был на­пи­сан об­раз Ар­хан­ге­ла Ми­ха­и­ла и по­ме­щен в кремлев­ском хра­ме в честь Рож­де­ства Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы.
Ска­за­ние го­во­рит, что вступ­ле­ние ве­ли­кой кня­ги­ни на мо­на­ше­ский путь бы­ло озна­ме­но­ва­но Бо­жи­им бла­го­сло­ве­ни­ем и чу­дом. Од­но­му ни­ще­му слеп­цу ве­ли­кая кня­ги­ня яви­лась во сне в ка­нун сво­е­го по­стри­га и обе­ща­ла ис­це­лить его от сле­по­ты. И вот, ко­гда Ев­до­кия шла в оби­тель на «ино­че­ский по­двиг», сле­пец-ни­щий об­ра­тил­ся к ней с моль­бой: «Бо­го­лю­би­вая гос­по­жа, ве­ли­кая кня­ги­ня, пи­та­тель­ни­ца ни­щих! Ты все­гда до­воль­ство­ва­ла нас пи­щею и одеж­дою и ни­ко­гда не от­ка­зы­ва­ла нам в прось­бах на­ших! Не пре­зри и мо­ей прось­бы, ис­це­ли ме­ня от мно­го­лет­ней сле­по­ты, как са­ма обе­ща­ла, явив­шись мне в сию ночь. Ты ска­за­ла мне: зав­тра дам те­бе про­зре­ние; ныне на­ста­ло для те­бя вре­мя обе­ща­ния».
Ве­ли­кая кня­ги­ня, буд­то не за­ме­чая слеп­ца и не слы­ша его моль­бу, шла да­лее и как бы слу­чай­но опу­сти­ла на слеп­ца ру­кав ру­баш­ки. Тот с бла­го­го­ве­ни­ем и ве­рою отер этим ру­ка­вом свои гла­за. На ви­ду у всех со­вер­ши­лось чу­до: сле­пой про­зрел! На­род про­сла­вил вме­сте с про­зрев­шим угод­ни­цу Бо­жию. По ска­за­нию, в день по­стри­га ве­ли­кой кня­ги­ни ис­це­ли­лись от раз­лич­ных бо­лез­ней 30 че­ло­век. По­стриг со­вер­шил­ся 17 мая 1407 г. в де­ре­вян­ной церк­ви Воз­не­се­ния. Ве­ли­кая кня­ги­ня по­лу­чи­ла в по­стри­ге имя Ев­фро­си­ния («ра­дость»).
А через три дня, 20 мая, про­изо­шла за­клад­ка но­вой ка­мен­ной церк­ви в честь Воз­не­се­ния Хри­сто­ва. В этом хра­ме ве­ли­кая кня­ги­ня опре­де­ли­ла и ме­сто сво­е­го упо­ко­е­ния. Но ей не до­ве­лось уви­деть за­вер­ше­ние стро­и­тель­ства. 7 июля 1407 го­да она скон­ча­лась на 54-м го­ду жиз­ни. По­гре­ба­ли свя­тую Ев­фро­си­нию при боль­шом сте­че­нии на­ро­да в ука­зан­ном ею ме­сте стро­ив­ше­го­ся хра­ма, где и по­чи­ва­ла она до 1929 г., со­вер­шая мно­го­чис­лен­ные ис­це­ле­ния и да­руя бла­го­дат­ную по­мощь всем, с ве­рою при­хо­дя­щим к ее мно­го­це­леб­ным мо­щам.
И по­сле кон­чи­ны, как по­вест­ву­ет ска­за­ние, пре­по­доб­ная Ев­фро­си­ния бы­ла «удо­сто­е­на про­слав­ле­ния». Не раз от­ме­че­но, как у гро­ба ее са­ми со­бой за­жи­га­лись све­чи.
По кон­чине пре­по­доб­ной по­строй­ку хра­ма про­дол­жи­ла ве­ли­кая кня­ги­ня Со­фья Ви­то­втов­на, су­пру­га ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия Ди­мит­ри­е­ви­ча. Боль­шой по­жар не поз­во­лил окон­чить со­ору­же­ние хра­ма, так что он сто­ял недо­стро­ен­ным по­чти 50 лет и, на­ко­нец, су­пру­га ве­ли­ко­го кня­зя Ва­си­лия Тем­но­го – Ма­рия Яро­слав­на – да­ла обет за­вер­шить по­строй­ку. В 1467 г. храм был тор­же­ствен­но освя­щен.
Воз­не­сен­ский храм стал усы­паль­ни­цей ве­ли­ких кня­гинь и ца­риц Рос­сий­ско­го го­су­дар­ства. Над ме­ста­ми их по­гре­бе­ния воз­дви­га­лись над­гро­бья. Здесь бы­ли по­гре­бе­ны Со­фья Па­лео­лог (1503 г.) – вто­рая же­на Иоан­на III, Еле­на Глин­ская (1533 г.) – мать Иоан­на IV Гроз­но­го, Ири­на Го­ду­но­ва (1603 г.) – су­пру­га ца­ря Фе­о­до­ра Иоан­но­ви­ча, На­та­лия Ки­рил­лов­на (1694 г.) – мать Пет­ра I и дру­гие. По­след­ней упо­ко­е­на здесь ца­рев­на и ве­ли­кая кня­ги­ня На­та­лия Алек­се­ев­на (1728 г.), внуч­ка Пет­ра I, дочь ца­ре­ви­ча Алек­сея Пет­ро­ви­ча. К на­ча­лу XX ве­ка в хра­ме сто­я­ло 35 гроб­ниц.
Мо­щи ос­но­ва­тель­ни­цы мо­на­сты­ря по­чи­ва­ли под спу­дом за пра­вым стол­пом со­бо­ра, у юж­ной сте­ны. В 1822 г. над мо­ща­ми бы­ла устро­е­на по­се­реб­рен­ная ра­ка с се­нью.
7 июля 1907 г. в Крем­ле празд­но­ва­ли 500-ле­тие со дня кон­чи­ны пре­по­доб­ной Ев­фро­си­нии. Этот празд­ник ожи­вил в па­мя­ти ве­ру­ю­щих об­раз мо­лит­вен­ни­цы за Рус­скую зем­лю.

На­ка­нуне по­сле ли­тур­гии крест­ным хо­дом с пред­не­се­ни­ем ико­ны Воз­не­се­ния на­пра­ви­лись из Воз­не­сен­ско­го мо­на­сты­ря в Ар­хан­гель­ский со­бор для воз­ло­же­ния ико­ны на гроб Ди­мит­рия Дон­ско­го. Ве­че­ром в оби­те­ли бы­ло все­нощ­ное бде­ние, во вре­мя ко­то­ро­го все мо­ля­щи­е­ся сто­я­ли с за­жжен­ны­ми све­ча­ми. Утром Бо­же­ствен­ную ли­тур­гию слу­жил Мос­ков­ский мит­ро­по­лит Вла­ди­мир (Бо­го­яв­лен­ский). По окон­ча­нии ее при­сут­ству­ю­щим раз­да­ва­ли юби­лей­ные ме­да­ли, об­раз­ки и лист­ки с жиз­не­опи­са­ни­ем пре­по­доб­ной. Мно­гие мос­ков­ские хра­мы от­ме­ти­ли 500-ле­тие тор­же­ствен­ны­ми служ­ба­ми.
В 1922 г. ра­ку и сень над мо­ща­ми изъ­яли с це­лью из­вле­че­ния из нее дра­го­цен­ных ме­тал­лов. Мо­щи пре­по­доб­ной Ев­фро­си­нии оста­лись в ка­мен­ной гроб­ни­це под по­лом со­бо­ра.
В 1929 г. по ре­ше­нию пра­ви­тель­ства на­ча­лось уни­что­же­ние по­стро­ек Воз­не­сен­ско­го мо­на­сты­ря. Со­труд­ни­ки му­зея пы­та­лись спа­сти некро­поль. Для его раз­ме­ще­ния вы­бра­ли под­вал Суд­ной па­ла­ты Ар­хан­гель­ско­го со­бо­ра. Бе­ло­ка­мен­ная гроб­ни­ца пре­по­доб­ной Ев­фро­си­нии ока­за­лась по­вре­жден­ной, и вы­нуть ее це­ли­ком из зем­ли не смог­ли. Мо­щи пре­по­доб­ной бы­ли спа­се­ны от уни­что­же­ния, но вы­де­лить их се­го­дня вряд ли воз­мож­но, т.к. они на­хо­дят­ся вме­сте с дру­ги­ми остан­ка­ми из за­хо­ро­не­ний в двух бе­ло­ка­мен­ных гроб­ни­цах XV ве­ка.
При вскры­тии за­хо­ро­не­ний сре­ди остан­ков пре­по­доб­ной Ев­фро­си­нии, кро­ме неболь­ших ча­сти­чек тка­ни от са­ва­на, на­шли об­рыв­ки ее ко­жа­но­го мо­на­ше­ско­го по­я­са с тис­не­ны­ми изо­бра­же­ни­я­ми дву­на­де­ся­тых празд­ни­ков и под­пи­ся­ми к ним. Эти свя­ты­ни вме­сте с на­хо­див­ши­ми­ся в гро­бах со­су­да­ми для елея хра­нят­ся в фон­дах му­зеев Крем­ля. Об­лом­ки ка­мен­ной гроб­ни­цы пре­по­доб­ной на­хо­дят­ся до се­го дня в том же под­ва­ле.
Так Ар­хан­гель­ский со­бор Крем­ля стал об­щей се­мей­ной усы­паль­ни­цей ве­ли­ко­кня­же­ских и цар­ских се­мей Рос­сий­ско­го го­су­дар­ства.
Пре­по­доб­ная Ев­фро­си­ния, ве­ли­кая кня­ги­ня Мос­ков­ская, со­еди­ни­ла по­двиг граж­дан­ско­го слу­же­ния сво­е­му на­ро­ду и род­ной зем­ле с мо­на­ше­ским по­дви­гом, вос­ста­нав­ли­вая цар­ское до­сто­ин­ство че­ло­ве­ка. Неда­ром изо­бра­жа­ют её в древ­не­рус­ских ли­це­вых ру­ко­пи­сях с цар­ской ко­ро­ной. Она ста­но­вит­ся пя­той из свя­тых жен Ру­си с име­нем Ев­фро­си­ния – «Ра­дость». Ибо ее жизнь яви­лась ве­ли­кой ра­до­стью для всей зем­ли Рус­ской.

ДНИ ПАМЯТИ