Постепенно подходя к Великому посту, Святая Церковь этот воскресный день посвящает воспоминанию Страшного Суда Христова, о котором Сам Господь Иисус Христос подробно сказал Своим ученикам в Своей соответствующей беседе.
Первая часть 25-ой главы Евангелия от Матфея начинается притчею «О десяти девах», вторая часть этой главы является также притчею, притчею «О талантах» и, наконец, последняя заключительная часть этой 25-ой главы является беседой Спасителя о Страшном Суде.
Господь начал эту беседу словами: «Когда… придет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле Славы Своей» (Мф. 25:31).
Святитель Иоанн Златоуст, беседуя об этой 25-ой главе от Матфея, применяя к этому повествованию, говорит: «Слово Его становится страшным, потому что Он самое небо, самые небеса представляет как бы опустевшими совсем, потому что и Он оттуда уходит на Престол Своей Славы и все святые ангелы с Ним сходят с неба туда, где Он будет совершать Свой последний суд. «Придет во Славе Своей, сядет на Престоле Славы Своей» .
Не напрасно Господь подчеркивает это. Первый раз пришёл Он на землю в смиренном, уничиженном состоянии, родился в вертепе, был положен в яслях, в земной Своей жизни «не имел, где Главу преклонить» (Лк. 9:58) – по Его собственным словам, наконец, был пригвожден ко Кресту и погребен. Совершенно другим будет Его Второе пришествие. Придет Он во славе Своей. Какой игрушкою, какой пустой покажется пред Его Божественною Славою тогда всякая пышность, всякое великолепие, всякая слава земная! Он придет во всей Славе Своей!
Когда-то на горе Фавор, апостолы видели только малейшую частицу Славы Его, видели «якоже можаху» (Мк. 4:33) – так, как они могли только вместить. И то они видели ризы Его белыми, как снег, а Лицо Его сияющим, как солнце, во всей Славе Своей. Это была малейшая часть Его Славы – какова же будет та Слава, с которой придет Он на Свой последний суд, чтобы потребовать от человечества отчета в том, как оно использовало то великое дело и ту великую милость, которые Он явил людям?! Страшен будет этот суд последний, потому что окажется, что от всеведения Божия не утаилось ничто в жизни, в душе человека: ни самый внутренний сокровенный помысел, ни внутреннее какое-то решение или переживание.
Только то, как говорят святые отцы, что было отпущено, разрешено в покаянии на исповеди, то будет уничтожено, того не обнаружит и не явит Господь, потому что таинство покаяния не только прощает человеку грехи, но и уничтожает их так, как будто бы их не было совсем. А все остальное явит Господь, явит так, что и все люди и все ангелы увидят человека не таким, каким он им казался в его земной жизни, а таким, каким он был в действительности. Каждый хранил от чужого взора свои внутренние переживания, особенно то, что в них есть нечистого, грешного и постыдного.
Все это, если только не будет оно омыто покаянием, повторяю, Господь, выведет «на свежую воду». Увидят нас, тогда знавшие нас, каковы мы в действительности были, увидят и вероятно ужаснутся… Да и сами мы ужаснемся, потому что, как говорил Святитель Феофан Затворник: «Тогда правда Божия будет владычествующей и при свете этой правды, человек сам себя осудит, за свои грехи, за свою немощь, за свои грехопадения, за все, в чем он был неисправен».
Какой радостной будет первая часть этого Страшного Суда, когда Спаситель мира с любовью обратится к тем, кто будет стоять одесную Его и скажет:«придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам отсложения мира» (Мф.25:34). Ещё, когда нас не было, когда только мир создавался, уже Отец Небесный позаботился о нас и тогда ещё уготовал нам Царство, –«Придите, наследуйте его!» И дальше говорит: «Ибо Я взалкал и дасти Ми ясти, возжаждался (жаждал), вы напоили Меня, наг был – вы одели Меня, болен был, в темнице – вы посетили Меня» (Мф. 25:35, 36).
И хотя, угодники Божии знают Евангелие, знают, что это было сказано, но так потрясающа будет картина этого неприступного и страшного Величия, в котором будет восседать Царь на Престоле, то они, растерявшись, скажут: «Господи, когда мы Тебя видели алчущего, жаждущего, больного, нищего, в темнице? Когда мы Тебя видели? Мы старались помогать ближним своим по заповеди Твоей, но Тебя мы не видели» (Мф.25:37, 38). И скажет тогда им Царь: «Аминь глаголю вам, понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших – Мне сотвористе» (Мф.25:40) – то, что вы сделали одному из братий Моих меньших, то сделали Мне.
Две недели назад началась эта молитвенная подготовка к посту. Церковь предложила нам Евангелие о Мытаре и Фарисее, указывая нам, как нужно молиться и как не нужно молиться Богу. Ибо пост — это время молитвы по преимуществу. Затем была неделя о Блудном Сыне, когда Церковь, успокаивая и ободряя человека, которого подавляет сознание своей греховности, указывает на эту притчу, в которой мы видим, насколько милостив Господь, когда заблудившийся Его сын приходит к Нему с покаянием. Как и сказано в молитвах церковных, Он принимает его с любовью, не понося, без всяких упреков за то, что тот натворил, а только с любовью и прощением.
Но есть души твердокаменные, которые не размягчаются, не смягчаются этими трогательными примерами и для них Церковь предлагает эту беседу Спасителя о Страшном Суде, чтобы заставить содрогнуться и затрепетать и затверделое, связанное грехами сердце грехолюбивого человека.
Накануне недели о Страшном Суде служится, так называемая, Родительская Суббота, когда Церковь молится об упокоении всех православных христиан по всей вселенной во все времена скончавшихся. Это и естественно: обращая наше внимание к Страшному Суду Христову, Церковь напоминает нам и о тех, кто также предстанет на Страшный Суд, как и мы, но кто уже от этой земной жизни отошел за ее пределы, пребывает уже в таинственном потустороннем загробном мире. А там, как говорят святые отцы, покаяния уже нет. Так говорил святитель Григорий Богослов — Бог в этой жизни земной назначил время делания, труда, а в той, загробной жизни, как мы знаем, исследование сделанного и воздаяние.
Когда человек окончит свой земной путь, момент смерти прекращает, пресекает для него время его личного покаяния. Но Церковь говорит нам о том, что если, например, душа человека отошла во грехах, не принеся покаяния, и это бремя тяжкое, греховное мучает ее за гробом, она страдает, то не безнадежна, отнюдь не безнадежна ее участь. Сам человек уже там о себе не молится, его время покаяния прошло, но Церковь не оставляет его своим материнским попечением и заботою и молится о нем, чтобы Господь простил ему прегрешения и сподобил его блаженной участи в вечности.
Из Житий Святых мы знаем многие примеры того, как молитва Церкви, молитва близких, родных, возносимая в недрах Церкви, оказывала помощь несомненную и великую душе человека, которая отошла в тот загробный мир в печальном состоянии, но не в безнадежном. И вот так Церковь призывает нас молиться о тех, кто предстанет на Страшный Суд, а изменить сам свою участь уже не может. Так вот, Церковь нас призывает, чтобы мы свои молитвы вознесли за них, ибо такие молитвы Богом приемлемы.
А сами мы? Часто ли воспоминаем об этом последнем отчёте? Когда ученику или ученице нужно держать трудный экзамен, он об этом заботится, волнуется, боится и старается, по мере сил, приготовиться, чтобы достойно ответить. А этот последний экзамен будет тем и страшный, что после него уже не будет никогда в вечности никакой переэкзаменовки. Однако же, поразительна та лёгкость, то забвение, с которыми человек относится к этому страшному последнему моменту своего жития, пред открывающейся вечностью, сплошь и рядом почти и не думая о ней. Не лишнее будет вспомнить тут слово одного подвижника: «Трепет охватывает меня при мысли о последнем суде, но я думаю, что я там удивлюсь, в особенности, трём обстоятельствам.
Во-первых, тому, что я НЕ увижу одесную, справа Праведного Судии, — не увижу многих тех, кого думал увидать; ещё больше удивлюсь, когда я справа от Судии, одесную Его увижу многих тех, кого никак не ожидал увидать; а больше всего удивлюсь, если я окажусь сам на правой стороне, одесную Царя Славы».
Так говорило смирение подвижника, который видел свои грехи, а добродетелей не замечал, ибо Своих верных рабов Господь так мудро ведёт, что добродетели их видят другие, а они их не видят. Зато грехи свои они видят и мучительно и болезненно ощущают.
Святитель Филарет, митрополит Московский, в одной из своих вдохновенных проповедей, говорил: «Помни, человек, Господь для того тебе не открывает заранее картину Своего последнего Суда, чтоб пока ещё не поздно, ты перебежал бы с левой стороны на правую». Если совесть твоя чутка, если она тебя во грехах обличает, то несомненно, ты не можешь не страшиться этого суда, потому что грозит тебе участь с левой стороны.
Но вот, Господь для того и открывает, что нам будет, чтобы ты опомнился и пока не поздно, пока не пресеклась твоя земная жизнь, пока ты сам в этом отношении ее господин, ибо от твоей свободы целиком зависит, как ты определишь себя в отношении вечности, — употреби же этот путь свободы на то, чтобы Богу послужить и, перейти с левой стороны на правую. Не поздно ещё! Ибо Церковь, указывая, нам говорит: Не поздно ещё! Поздно уже для тех наших братий, которые окончили земную жизнь, а для нас ещё время покаяния и исправления продолжается. «Это время — делания», — как говорил святитель Григорий Богослов. И да не пройдёт оно бесплодным у нас, но да поможет нам Господь принести добрый плод для Царствия Небесного. Аминь.
Святитель Филарет (Вознесенский)
Беседы в неделю о Страшном Суде. Есть ли адские муки?
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Други наши, сегодня, в Неделю о Страшном Суде Божием, грядущем, как тать, на всю вселенную, дне, когда решится окончательно и бесповоротно участь всякого земнородного, живущего и уже поглощенного смертью, когда каждый из нас услышит или: «…приидите, благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира», или: «…идите от Мене, проклятии, во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его» – мне хочется привести для вас мало кому известное свидетельство живого человека об истинности адских мук, ожидающих тех, кто услышит страшное слово последнего приговора: «…отыдите от Мене…» (Мф.25,34,41).
И сказать об этом свидетельстве меня побуждает поток писем и личные беседы со многими людьми, уже теперь страждущими от бесовского насилия и обдержания. Сегодняшний рассказ укажет всем страждущим единственно верный путь несения подвига и путь к исцелению – это вера, молитвы Церкви и Божии милости, подаваемые страждущим в Таинствах Церкви.
Николай Александрович Мотовилов — “служка Серафимов”, как он сам себя любил называть,— тот, который удостоился чудного исцеления по молитвам угодника Божия, а впоследствии лицезрения собственными очами сияния лика преподобного Серафима Фаворским светом благодати Святого Духа. Человек горячего и искреннего сердца, дабы, действительно, послужить памяти отца Серафима, он решил лично поехать на родину великого старца, в Курск, и собрать сведения о его детстве и юношестве, а также посетить Киево-Флоровский монастырь.Поездка эта имела весьма тяжкие последствия для Николая Александровича: он заболел по попущению Божию от врага, излившего на него свою месть за труд, послуживший к прославлению угодника Божия, отца Серафима. Обстоятельства, предшествовавшие болезни Николая Александровича Мотовилова и объясняющие ее начало, были следующие.Как-то раз в беседе с преподобным Серафимом зашел разговор о вражьих нападениях на человека. Светски образованный Мотовилов не преминул, конечно, усомниться в существовании злой силы. Тогда преподобный поведал ему о своей страшной борьбе с бесами в течение 1000 ночей и 1000 дней. Авторитетом своей святости, силою своего слова, в котором не могло быть даже тени лжи или преувеличения, старец убедил Мотовилова в существовании бесов не в призраках или мечтаниях, а в самой настоящей горькой действительности.Пылкий Мотовилов так вдохновился повестью старца, что от души воскликнул:
— Батюшка, как бы я хотел побороться с бесами!
Батюшка Серафим испуганно перебил его:
— Что вы, что вы, ваше Боголюбие! Вы не знаете, что вы говорите. Знали бы вы, что малейший из них своим когтем может перевернуть всю землю, так не вызывались бы на борьбу с ними!
— А разве, батюшка, у бесов есть когти?
— Эх, ваше Боголюбие, ваше Боголюбие, и чему только вас в университете учат?! Не знаете, что у бесов когтей нет. Изображают их с копытами, когтями, рогами, хвостами потому, что для человеческого воображения невозможно гнуснее этого вида и придумать. Таковы в гнусности своей они и есть, ибо самовольное отпадение их от Бога и добровольное их противление Божественной благодати из Ангелов света, какими они были до отпадения, сделало их ангелами такой тьмы и мерзости, что не изобразить их никаким человеческим подобием, а подобие нужно,— вот их и изображают черными и безобразными. Но, будучи сотворены с силой и свойствами Ангелов, они обладают таким для человека и для всего земного невообразимым могуществом,что самый маленький из них, как и сказал я вам, может своим когтем перевернуть всю землю. Одна Божественная благодать Всесвятаго Духа, туне даруемая нам, православным христианам, за Божественные заслуги Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа, одна она делает ничтожными все козни и злоухищрения вражии.
Жутко стало тогда Мотовилову. Прежде, под защитой преподобного, он мог не бояться злобы сатанинской. Но легкомысленный дерзкий вызов, по попущению Божию, не остался без последствий — он был принят.
Когда Мотовилов после кончины старца Серафима поехал в Курск, немного ему удалось собрать здесь сведений о детстве и юности преподобного. Близкие родные, помнившие отца Серафима в молодости, или умерли, или отзывались забвением. Даже дом, в котором родился и воспитывался преподобный, был разрушен, а на месте его выросли новые постройки. Нашелся только один старик, ровесник батюшки, который и дал Мотовилову сведения, вошедшие теперь во все издания жития преподобного Серафима.
Поездка в Курск и пребывание в нем были вполне благополучны. Гроза ждала Мотовилова на возвратном пути в Воронеж. На одной из почтовых станций, по дороге из Курска, Мотовилову пришлось заночевать. Оставшись совершенно один в комнате для приезжих, он достал из чемодана свои рукописи и стал их разбирать при тусклом свете одиночной свечи, еле освещавшей просторную комнату. Одною из первых ему попалась запись об исцелении бесноватой девицы из дворян, Еропкиной, у раки святителя Митрофана Воронежского.
“Я задумался,— пишет Мотовилов,— как это может случиться, что православная христианка, приобщающаяся Пречистых и Животворящих Таин Господних, и вдруг одержима бесом, и притом такое продолжительное время, как тридцать с лишним лет. И подумал я: вздор! Этого быть не может! Посмотрел бы я, как бы посмел в меня вселиться бес, раз я часто прибегаю к Таинству Святого Причащения!..”
И в это самое мгновение страшное, холодное, зловонное облако окружило его и стало входить в его судорожно стиснутые уста. Как ни бился несчастный Мотовилов, как ни старался защитить себя от льда и смрада вползавшего в него облака, оно вошло в него все, несмотря на его нечеловеческие усилия. Руки были точно парализованы и не могли сотворить крестного знамения; застывшая от ужаса мысль не могла вспомнить спасительного имени Иисусова. Отвратительное, ужасное совершилось, и для Николая Александровича наступил период тягчайших мучений.
Собственноручная запись его дает такое описание испытанных им мук: “Господь сподобил меня на себе самом испытать истинно, а не во сне и не в привидении, три геенских муки.
Первая — огня несветимого и неугасимого ничем более, как лишь одною благодатию Духа Святаго. Продолжалась эта мука в течение трех суток, так что я чувствовал, как сожигался, но не сгорал. Со всего меня по шестнадцать или семнадцать раз в сутки снимали эту геенскую сажу, что было видно для всех. Перестали эти муки лишь после исповеди и причащения Святых Таин Господних молитвами архиепископа Антония и заказанными им по всем сорока семи церквам Воронежским и по всем монастырям заздравными за болящего раба Божия Николая ектениями.
Вторая мука — в течение двух суток — тартара лютого геенского, так что и огонь не только не жег, но и согревать меня не мог. По желанию его высокопреосвященства (архиепископа Воронежского Антония) я с полчаса держал руку над свечой, и она вся закоптела донельзя, но не согрелась даже. Опыт этот удостоверительный я записал на целом листе и к тому описанию руку мою, закопченную свечной сажей, приложил.
Но обе эти муки, благодаря причащению Святых Христовых Таин, давали мне хоть возможность есть и пить, и спать немного мог я при них, и видимы были они всеми.
Но третья мука геенская, хотя на полсуток уменьшилась, ибо продолжалась только полутора суток и едва ли более, но зато велик был ужас и страдание, неописуемого и непостижимого. Как я жив остался от нея! Исчезла она тоже от исповеди и причащения Святых Таин Господних. На этот раз сам архиепископ Антоний из своих рук причащал меня оными. Эта мука была — червя неусыпного геенского, и червь этот никому более, кроме меня самого и архиепископа Антония, не был виден; но я весь сам был преисполнен этим наизлейшим червем, который ползал во мне всем и неизъяснимо ужасно грыз всю мою внутренность, но и выползаючи через рот, уши и нос, снова во внутренности мои возвращался. Бог дал мне силу на него, и я мог брать его в руки и растягивать. Я по необходимости заявляю это все, ибо недаром подалось мне это свыше от Бога видение, да не возможет кто подумать, что я дерзаю всуе имя Господне призывать. Нет! В день Страшного Суда Господня Сам Он Бог, Помощник и Покровитель мой, засвидетельствует, что я не лгал на Него, Господа, и на Его Божественного Промысла деяние во мне совершенное”.
Вскоре после этого страшного и недоступного для обыкновенного человека испытания Мотовилов имел видение своего покровителя, преподобного Серафима, который утешил страдальца обещанием, что ему дано будет исцеление при открытии мощей святителя Тихона Задонского и что до того времени вселившийся в него бес не будет уже его так жестоко мучить.
Действительно, через тридцать с лишком лет совершилось это событие, и Мотовилов его дождался, дождался и исцелился по великой своей вере в самый день открытия мощей Тихона Задонского в 1861 году. Мотовилов стоял в алтаре, молился и горько плакал о том, что Господь не посылает ему исцеления, которого по обещанию преподобного Серафима Саровского ждала его измученная душа. Во время пения Херувимской песни он взглянул на горнее место и увидел на нем святителя Тихона. Святитель благословил плачущего Мотовилова и стал невидим. Мотовилов сразу почувствовал себя исцеленным.
И вот, дорогие мои, у многих теперь возникнет недоуменный вопрос: “Как, за что и зачем такая страшная мука постигла верующего человека?!”
Мы с вами, дорогие мои, часто забываем, что у Бога один день как тысяча лет, и тысяча лет как один день. И что жизнь наша земная — время купли или вечных благ, или вечных мук. Будучи в земной жизни рядом с преподобным Серафимом, Мотовилов по любви к нему жаждал и в вечности не разлучаться с ним. И вот ценой таких страданий, терпения и слез последовал за преподобным, за его славой в вечности мирской человек.
Так дай нам Господь не туне услышать сегодняшний рассказ. Пусть он одних вдохновит на терпение, в других вселит надежду, третьих устрашит ожидающей нас реальностью. И всех нас вдохновит на ожидание с трепетом и радостью пришествия Господня.
Господи, слава Тебе за себя и за всех, за всё и за вся. Слава Тебе! Аминь.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)